От редакции

Трудно писать о Монголии…

Очень трудно писать о Монголии.

С одной стороны, — жизнь бьёт ключом.

Событий множество:

то всю страну лихорадит предвыборная компания в Великий Хурал, а Монголия, между прочим, Парламентская Республика и выборы в парламент играют здесь гораздо большую роль, чем в соседних странах;

то, Монголия напрягаясь огромными стройками и масштабными ремонтами дорог, готовится и проводит саммит таинственной и неведомой народу организации АСЕМ;

то какой-нибудь скандал коррупционный, тут даже пояснять не буду;

то русский Президент выдвигает претензии монгольскому Президенту о планах строительства «плотинки» (вроде тех, что строят в России бобры) на речушке, которую конный пастух в любом месте пересекает ног не замочив, — по русскому-же проекту и рекомендациям, — и всё это на глазах китайцев, которые в это-же время воды Янцзы за тысячи километров на север перебрасывают и происходящего между северными соседями просто понять не могут;

или, например, история о том, как продают российскую долю в Эрдэнэт. Можно уже ставки заключать, не только о том как всё закончится, но и о том что происходит и почему такие странности при осуществлении сделки были допущены…

А с другой стороны, — садишься в машину, отъезжаешь полчаса от Улан-Батора, глушишь мотор и выходишь в степь…

И замирает мир вокруг… Бесконечный ветер, шелестя травой, несёт запахи и песок далёких пустынь через бескрайнюю степь. Пасётся скот. Вдали скачет пастух. Белеют юрты. И над всей этой звенящей степью, накрыв его как чашей простирается бездонное монгольское синее небо.

Передать ощущения, рождающееся в такие моменты, невозможно, но одно из главных пониманий приходящих в человека, это осознание тщетности настоящего и вечности окружающего в степи. Так же зеленела трава, синело небо и дул свирепый ветер с Гоби тысячи лет назад, скот так же щипал траву и скакали всадники вдали.

Менялось общество, менялись люди. Строились и исчезали города о которых сейчас не только не помнят, но и отрицают их существование, хотя остатки валов, стен и башен ещё стоят в степи.

Пустыня и степь поглощают всё, что делает человек, они не дают себя изменить, но щедры к тому кто к ним приспосабливается, поэтому через тысячу лет в степи так же будут белеть юрты и скакать всадники, будет пастись скот.

Понять и передать это невозможно, это можно только почувствовать. Поэтому так трудно писать про Монголию.