В истории создания Великой Монгольской империи есть важная деталь, о которой иногда забывают исследователи.
Чаще всего, пытаясь ответить на вопрос — «как в считанные годы, буквально из ничего, возникла мировая супердержава, охватывающая практически весь Евразийский континент?», ученые делают акцент на факторе военного гения Чингисхана.
Да, блестящая организация монгольской военной машины, и фантастические подвиги храбрости и самопожертвования стойкого монгольского воина, наносящего поражения десятикратно превосходящим силам противника, подчас за тысячи километров от привычных географических и климатических условий, очевидны.
Безусловно, не менее важным был экономический фактор, связанный с необходимостью взаимообмена продуктами труда кочевого и оседлого хозяйств, и создания благоприятных условий для трансконтинентальной торговли, приведший к первой глобальной мир-системе — Pax Mongolica в XIII – XV вв.
Интеграция в Pax Mongolica регионов и народов всей Евразии, способствовала развитию торговли между Китаем, Центральной Азией, Индией, Ираном, Поволжьем, Кавказом, Восточной и Западной Европой, и идейно-культурному обмену в невиданном до этого времени масштабе.
Это привело к тому, что имперские города (Каракорум, Шанду, Чинхай-балгасун, Ханбалык, Тебриз, Алмалык, Самарканд, Бухара, Ургенч, Багдад, Марага, Сарай, Булгар, Крым и др.) стали не только центрами управления, но и местом переплетения культур, языков, нравов, обычаев, архитектурных решений и стилей, сосредоточием ремёсел, наук и изящных искусств, храмов, академий, обсерваторий, мавзолеев, шедевров архитектуры, территорией обмена духовных и материальных ценностей.
Но все это было бы не возможным, если бы не административный талант советника и канцлера двух первых императоров, который собственно и создал механизм, позволивший империи не распасться после смерти Чингисхана, как это случилось с державами Александра Македонского, Тимура, Наполеона и др.
Именно благодаря созданной административной машине империя продолжала наращивать обороты, закрепляться на прирастающих территориях, превращаясь в гигантскую трансконтинентальную мир-систему.
Благодаря ей Pax Mongolica выстояла в течение нескольких столетий, сохраняя единое политико-экономическое пространство и перед внешними вызовами, и во внутриимперских войнах, возникавших временами между улусами потомков Чингисхана.
Косвенно в заслугу канцлера можно поставить и то, что даже после ухода Монгольского мира со сцены истории, на евразийском континенте появились объединенный Китай, Иран, Россия.
Хроники и памятная стелла сохранили биографию этого человека.
Итак, Елюй Чуцай («ученый Елюй»), или как звал его Чингисхан — Урт Сахалт («длинная борода»), или как звали его монголы – Чуу Мэргэн («мудрый Чуу»).
Как мы видим, история донесла до нас только его прозвища. Даже Елюй – не личное, а родовое имя, которое носили императоры киданей, родственного бурятам монголоязычного народа, создавших Железную империю – Ляо (907—1125), на 200 лет раньше Чингисхана.
В X — XII вв. это была могучая держава на территории Монголии, Маньжурии, Уйгурии, Кореи и Северного Китая. Именно от названия народа кидань – хятан, китай и происходит название современного Китая.
Однако потом, кидани проиграли своим соседям – чжурчженям (предкам маньчжур), и те сменили их в гегемонии над северным Китаем.
Елюи утратили свой привилегированный статус, и стали чиновниками на службе чжурчженьской Золотой империи – Цзинь. (Именно с ней потом вели непримиримую 50 летнюю войну Чингисхан и Угедэй, мстя за гибель своих родственников).
Отец Елюй Чуцая — Елюй Люй, потомок основателя Ляо Елюя Амбагая (Абаоцзи), будучи чиновником и учёным, занимал при дворе цзиньских императоров высокие посты (замминистра в госдепартаменте).
Он занимался переводом китайских книг на чжурчженьский и киданьский языки, а также составлением истории императоров династии Цзинь.
Ему было 60 лет, когда 11 (4 ст.ст.) августа 1189 г. (20-го дня 6-й луны), в Чжунду (Пекин) у него родился долгожданный сын.
Поскольку отец владел методами прогнозирования – он предсказал сыну великое будущее. «Этот сын появился у меня в шестьдесят лет! [Это] надежда нашей семьи. В будущем [он] непременно станет великим талантом и будет использован на службе другим государством». И оказался прав.
Правда падения империи Цзинь сам он не увидел, т.к. умер 29 (22) июля 1191 г. в возрасте 61 года, когда Чуцаю не было и 2х лет.
Матерью будущего административного гения была третья жена Елюй Люя китаянка Ши, дочь известного ученого Ян Таня. Она состояла наставницей при дворе Цзинь и дала сыну хорошее образование.
«Он был чрезвычайно начитан во множестве книг и постиг учения по астрономии, географии, музыке, летоисчислению, гаданию по стихиям, а также по буддизму, даосизму, врачеванию и гаданию на черепаховых панцирях».
В 1205 г. Елюй Чуцай сдал экзамены и был назначен канцеляристом в придворную канцелярию. В 1213 г. он получил должность помощника правителя округа Кайчжоу (провинция Хэбэй).
Не смотря на выдающиеся способности, карьерный рост его был ограничен «стеклянным потолком», как для представителя киданьской элиты в чжурчженьском государстве.
К 26 годам Елюй Чуцай стал лишь помощником секретаря при губернаторе срединной столицы (Чжунду) Ваньянь Ченхуе.
Но все изменилось, когда пришли монголы.
С 1211 г. начинается вторжение Чингисхана в Северо-Восточный Китай. В июле 1215 г. Чжунду — пал. Город был взят после длительного сопротивления, и должностным лицам ничего хорошего ожидать не приходилось. Монголы редко жалели население и особенно начальствующий состав городов, не сдавшихся по первому требованию.
Елюй Чуцаю удалось скрыться, и около трех лет он пребывал в буддийском монастыре, где изучал священные книги, и получил буддийский сан. В этот период он получил от своего наставника Вань-суна прозвище Чжань-жань цзюй-ши («отшельник Чжань-жань»). Этим именем он будет впоследствии подписывать свои стихи (сохранилось 776 его стихов на философские темы в сборнике из 14 глав «Чжань-жань цзюй-ши цзи» (Собрание сочинений отшельника Чжань-жаня, 1234-1236 гг.).
Переворот в судьбе Елюй Чуцая состоялся в апреле 1218 г., когда его пригласили на службу к Чингисхану. Его рекомендовали родственники уже перешедшие на службу новой монгольской державе. И хан принял его благосклонно.
По данным биографии Елюй Чуцай произвёл впечатление на Великого хана – высокий рост под 2 м, длинная борода в 29 лет, звучный голос. Но более Чингис-хана расположило к себе то, что после слов хана: «[Дома] Ляо и Цзинь — извечные враги. Я отомстил им [цзиньцам] за тебя!» Елюй Чуцай ответил: «Со времён моего деда и отца все [мы] служили ему [дому Цзинь] как подданные. Так неужели [я] осмелюсь ещё быть двоедушным и стать врагом [своего] государя и отца, будучи подданным и сыном?»
Чингисхан высоко ценил преданность, и не стал назначать его подобно Елюй Люгэ и Елюй Ахаю военачальником на монгольской службе, но оставил его около себя для советов, и в качестве переводчика.
Чингисхана также однажды поразила точность предсказанного Елюй Чуцаем затмения. «Если ты знаешь даже о всех небесных делах, то что же говорить о делах людских»! И он сделал его личным астрологом.
В другой раз Елюй Чуцай удачно заметил Чингисхану, что „если даже для изготовления луков требуются мастера-лучники, так неужели для управления Поднебесной не нужны мастера управления!“ И стал советником Чингисхана по китайским делам.
Елюй Чуцай консультировал Чингисхана, основываясь на наблюдениях за светилами, помогал выбирать время и место закладки столицы – Каракорума («чёрные скалы» в центре монгольских степей, на реке Орхон, рядом с древней столицей Уйгурского каганата Орду-балыком и ставкой каганов Вечного Тюркского эля), начала и окончания военных кампаний, составлял монгольский календарь, писал и переводил книги, чертил карты, открывал школы и академии (истории, медицины, астрологии), оставил после себя множество рукописных творений по истории, астрологии, медицине и земледелию.
В 1219 – 1224 гг. Елюй Чуцай сопровождал Чингисхана походе в Среднюю Азию, Иран, Афганистан и Северную Индию. Именно он истолковал хану предзнаменование об окончании похода и возвращении назад в Монголию. Дневник этого периода и описание народов и земель Центральной Азии Елюй Чуцай оформил в 1228 г. в труд «Описание путешествия на Запад» («Си-ю лу»).
Также благодаря знаниям медицины он лечил ханскую семью и во время походов спасал армию от эпидемий.
Еще больше влияния на имперскую политику Елюй Чуцай получил при втором императоре Великой Монгольской империи – сыне Чингисхана Угэдэе (1186 — 1241 гг.).
Чуцай принял активное участие в обеспечении успешного избрания Угэдэя на курултае и выбрал благоприятную дату коронации 20 (13) сентября 1229 г. Он также не раз спасал здоровье хана (в том числе 23 (16).03. 1241 г. вернул его к жизни, а 14 (7). 12. 1241 отговаривал от последней охоты), и фактически стал его другом.
Елюй Чуцай в 1230 г. спас население Северного Китая от уничтожения и превращения их полей в пастбища, как предлагали в пылу военного гнева некоторые монгольские полководцы. Елюй Чуцай процитировал Угэдэю изречение Лу Цзя, древнекитайского ученого III—II вв. до н. э.: „Хотя [вы] получили Поднебесную сидя на коне, но нельзя управлять ею, сидя на коне!“. Если сохранить население и правильно собирать налоги, будет регулярная польза для государства
— ежегодно можно получать серебра 500 тысяч лян, шёлка 80 тысяч кусков и зерна свыше 400 тысяч ши. Их будет достаточно для снабжения армии. Как так можно говорить, что от ханьцев нет никакой пользы!
Получив карт-бланш, Елюй Чуцай проводит перепись населения и устанавливает единую налоговую систему, которая помогает быстрому восстановлению экономики. Вводит государственные монополии на ряд производств (соль, вино, уксус). Доходы превысили ожидаемые суммы. И в сентябре 1231 г. Елюй Чуцай становится главой правительства (джуншулин).
«Когда в 8-ю луну осенью [года] синь-мао (29 августа — 27 сентября 1231 г.) его величество прибыл в Юньчжун, перед ним были расставлены все серебро и шелковые ткани, представленные в счет налогов из всех лу, а также книги [учета] зерна в хлебных амбарах, и все совпадало с цифрами, о которых первоначально докладывал императору [его превосходительство]. Его величество, смеясь, сказал [ему]: “Как это вы, не отходя от нас, сумели обеспечить такой приток денег и хлеба! Не знаю, есть ли еще в Южном государстве такие, как вы!”. Его превосходительство сказал [ему]: “[Там] очень многие способнее меня! Я и остался-то в Янь[цзине] потому, что у меня нет талантов”. Его величество сам налил большой кубок [вина] и поднес ему. В тот же день [он] вручил [его превосходительству] печать чжун-шу шэна, приказав [ему] ведать делами [чжун-шу шэна], и поручил ему все дела — малые и большие».
Будучи канцлером Монгольской империи, Чуцай организует госаппарат, проводит разделение гражданских, военных и налоговых властей. Организует транспортно-логистическое обеспечение трансконтинентальных торговых путей – ямскую службу, караван-сараи, и правила проезда по путям гонцов, торговцев и привилегированных лиц. Достраивает столицу империи – Каракорум. Освобождает попавших во время войн в рабство тысячи ученых (1234-1237 гг.), и дает им работу в госаппарате. Проводит экзамены среди конфуцианцев, буддистов и даосов, выявляя тех, кто только выдаёт себя за служителя культа и таким образом уклоняется от налогов (в империи все деятели религий были освобождены от сборов). Создает принципы равенства населения перед законами и механизмы борьбы с коррупцией.
Еще в период регентства младшего сына Чингисхана Тулуя (1227-1229 гг.) Елюй Чуцай проявил принципиальность в подавлении беспорядков и мародерства на освобожденной монголами территории Северного Китая.
«После этого [выяснилось, что] в Яньцзине было много разбойников, и [они] даже совершали грабежи, разъезжая на повозках, а чиновники не могли пресечь [это]. [Поэтому] Жуй-цзун (т. е. Толуй), [который] в то время правил страной в отсутствие императора (цзянь-го), приказал императорскому послу срочно отправиться [на место] вместе с его превосходительством и наказать [виновных]. Когда по прибытии [посла и его превосходительства разбойники] были схвачены поодиночке, все [они] оказались сыновьями влиятельных людей. Родственники, подкупив [императорского посла] стали добиваться освобождения [их от наказаний]. Императорский посол колебался и хотел вторично доложить императору. [Но] его превосходительство настаивал на том, что [это] невозможно, и говорил [послу]: “Отсюда рукой подать до Синьаня, [который] еще не сдался [нашим войскам]. Если не наказать примерно [этих преступников], то дело может дойти до большой смуты”. И [его превосходительством] было казнено шестнадцать человек. [Положение] столичного города упрочилось, и [там] все могли спать спокойно».
Как человек Елюй Чуцай был исключительно скромен, скуп на эмоции. Когда его хвалили, всегда говорил, что «есть люди куда более талантливее его». Не помнил личной вражды, если человек был полезен для дела государства.
Умел считать деньги, но не стремился к ним. Жалование Елюй Чуцай раздавал родственникам и на благотворительность.
Но никогда не устраивал родственников на должности.
Имея возможности канцлера империи, не стал пользуясь служебным положением спасать своих родных, находившихся на территории Хэнани, где продолжалась война монголов с остатками чжурчженьской империи. Мать и первая жена погибли 12 (5).12. 1232 г. во время штурма монголами южной столицы империи Цзинь. Старший сын чудом спасся.
Карьера его сыновей началась уже после его смерти.
Елюй Чуцай трудился днем и ночью, видя отдых в смене вида деятельности.
Вот некоторые его изречения, отражающие его потрясающую работоспособность и ответственность:
„Хотя и много служебных дел, но только день принадлежит службе, а ночь — самому себе, и все равно можно учиться. Дела и учеба должны сочетаться!“
„Лучше уничтожить одно зло, чем получить одну выгоду;
лучше устранить одну неприятность, чем наладить одно дело!“
Угэдэй был очень доволен канцлером, и, учитывая его исключительную скромность и неподкупность, называл его «святым человеком».
Внезапная кончина великого хана 18 (11) декабря 1241 г. стала причиной кризиса и в жизни канцлера, и в судьбе империи.
Вдовствующая регентша Турачина (Дорэгэне), не найдя поддержки у Чуцая в передаче престола ее сыну Гуюку (в нарушение завещания Угэдэя в пользу внука Ширамуна), передала бразды правления в госдепартаменте своему ставленнику — бухарскому купцу Абдурахману (помогавшему ей подкупать членов Золотого рода для «правильного» голосования на курултае, который откладывался в результате аж на 4 года (Угэдэя избрали через 2 года после смерти Чингисхана).
Пришедшие с Абдурахманом временщики, разрушали своими указами годами выстраиваемую систему имперской администрации. Отдавали на откуп мусульманским купцам право сбора налогов. А те, внеся в казну сумму стандартного сбора, взимали с населения тройные суммы, разоряя народ и вызывая конфликты.
Канцлер пытался с этим бороться, но был в 1242 г. отправлен в отставку с обвинением в коррупции. Однако расследование показало, что за десятилетия службы, ничего кроме библиотеки редких книг и коллекции музыкальных инструментов у него нет. Исключительную честность и скромность Елюй Чуцая были вынуждены признать даже его противники.
Отставка, несправедливые обвинения, душевные страдания за державу, а также смерть второй жены Цишуй (праправнучки поэта Су Дун-по) весной 1243 г, подорвали здоровье канцлера.
9 (2 ст.ст.) июня 1243 г. (14-й день 5-й луны года гуй-мао) он умер в Каракоруме.
Весьма вероятно, что он был отравлен ханшей Турачиной, часто использовавшей яды в политической борьбе.
Восстановление принципов управления Елюй Чуцая, основанных на конфуцианской морали, произошло только при великих ханах Мункэ (1251-1259) и Хубилае (1260 – 1294). Образ Елюй Чуцая стал образцом госслужащего в период династии Юань (1271-1370). А его сыновья и внуки будут занимать высокие посты в госаппарте империи.
21 (14) ноября 1261 г. прах Елюй Чуцая был перезахоронен его младшим сыном Елюй Чжу (вице-канцлером хана Хубилая) на горе долголетия в парке при императорском дворце в Ханбалыке (Пекин).
В честь канцлера там был построен храм, в котором стояли мраморные статуи его и жены.
В 1860 г. он был разрушен во время «опиумной войны» западными варварами (англичане и французы), но позже в честь Елюй Чуцая была восстановлена стела.
Стоит она в императорском парке и по сей день, напоминая о скромном человеке, перекроившем карту мира.
Лушников О.В.
кандидат исторических наук, доцент, директор Центра Евразийских исследований
им. Г.В. Вернадского Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета