Почта и почтовые марки монголов

8 марта 1958 г. № 20 (4488)  Монголын унэн

Проф. д-р Ринчен

Немыслимо представить себе в наши дни страну, не имеющую бумажных денеж­ных знаков – банкнот и ассиг­наций. Но только немногие синологи и серьезные мон­голисты, которых не следует смешивать с монголистами-иллюзионистами, превра­щающими неграмотных ска­зочников в писателей, знают о том, что монголы ещё в тринадцатом веке впервые на огромном пространстве тогдашнего мира в широчай­ших масштабах применяли бумажные денежные знаки, имевшие обращение на всей территории монгольского государства.

Другим явлением, совер­шенно неизвестным в тог­дашнем мире, следует приз­нать великолепную органи­зацию почтовой службы мон­гольского государства, которая вызывала, по словам поль­ского монголиста Котвича, большой интерес у представи­телей самых отдаленных стран Европы и Азии, обога­тила словарь многих наро­дов терминами монгольской почты.

Сведения об организации почтового сообщения мон­голов мы находим в «Монгольском Сокровенном ска­зании» 1240 года (§§ 279-281), в монгольском кодексе законов Юаньской эпохи (XIII-XIV в.в.) и многих более поздних источниках. Немало интересных данных содержит и труд Петера Ольбрихта «Почта в Китае под господством монголов в XIII и XIV столетиях».

Знаменитый венецианец Марко Поло, сам неодно­кратно пользовавшийся ус­лугами монгольской почто­вой службы, так рассказывает о ее организации и сос­тоянии:

«На всякой дороге напи­сано, куда она идет и всем это известно. По какой бы дороге ни выехал из Канбалыка (монгольской столицы – буквально Царьграда, — Р.) гонец великого государя (речь идет о хане Хубилае, — Р.) через двадцать пять миль он приезжает на станцию, по-ихнему енб, а по-нашему конная почта. На каждой станции большой прекрас­ный дом, где гонцы великого государя пристают. Богатые постели с расшитыми шел­ковыми одеялами в этих постоялых дворах – все, что нужно там есть, и королю тут пристать хорошо. На каждой станции по че­тыреста лошадей, так вели­кий государь учредил: ло­шади всегда тут наготове для гонцов, когда великий государь куда-либо посылает их. По всем главным областным дорогам через двадцать две мили, а где че­рез тридцать есть станции: и на каждой станции от трехсот до четырехсот лошадей всегда наготове для гонцов, тут же дворы, где гонцы и пристают».

Такой уровень организа­ции почтовой службы мон­голов казался сказочным для тогдашней феодальной Европы, где даже рыцарские залы неуютных и сырых ка­менных замков средневеко­вых феодалов были далеки от тех удобств, о которых с таким изумлением описыва­ет видавший виды венециа­нец Марко Поло.

Письмо Аргун хана, пос­ланное из Персии француз­скому королю Филиппу Красивому упоминает о любопытной детали срочных писем, которые посылались по монгольской почте со скоростью непостижимой для почт остального мира крылатом письме. Такие письма почтовики везли на сменных лошадях день и ночь, безостановочно.

Для пересылки служебных почтовых писем марками служили печати «тэмдэг» служебных учреждений, причем само название «тэм­дэг» совершенно идентично со словом «марка». Для бо­лее срочных писем на четы­рех углах конвертов рисова­лось по копыту и надпись «галоп» обозначала спеш­ность письма. Такие пись­ма шли в первую очередь. На особо спешных почтовых депешах рисовались крылья или летящая птица и над­пись «полет» указывали на чрезвычайную спешность – их безостановочно везли день и ночь гонцы-эстафетчики.

Специальные печати – штампы учреждений на конвертах выполняли роль почтовых марок и поэтому в дореволюционной Монго­лии были неизвестны мар­ки-наклейки. Только Народное прави­тельство в 1924 году впер­вые приступило к выпуску специальных почтовых ма­рок. Первые семь марок были отпечатаны в Шанхае в издательстве Коммершел пресс, так как ургинская типография не имела еще цветной печати. На этих первых монгольских марках молодого народного прави­тельства изображен широко известный в народе симво­лический знак скрещенных молний «Элдэб-очир», кото­рый выражает идею быстро­ты, крепости, несокрушимос­ти, тем самым как бы под­черкивая победу Народной революции, разгромившей банды иноземных оккупан­тов и внутренних реакцио­неров. Этот своеобразный и красивый знак «Элдэб-очир» — символ молнии и поэтому на первых монгольских марках явился как бы эмб­лемой монгольских связис­тов.

Следующие марки с изо­бражением соембы — эмбле­мы свободы и независимости монгольского народа были созданы художником Мар­зан Шарабом и отпечатаны в Монголпресс в 1926-1927 годах.

Последующие монгольские марки печатались уже в Со­ветском Союзе и Китайской Народной Республике и только за последние годы несколько марок было напе­чатано в ти­пографии Улан-Батора.

Позднейшие монгольские марки, печатавшиеся в Со­ветском Союзе и Монгольс­кой Народной Республике, довольно разнообразны по своей тематике. Они дают и монгольские пейзажи — вес­на на озере Голубых вод – Хубсугуле, монгольское современное название которого восходит к турецкому Коксукол – древних насельни­ков этого живописнейшего края Северной Монголии, снежный пик Отхон хайрхан в Западной Монголии, вер­блюжий караван в степи и т.д.

Отдельные марки вос­производят портреты Сухэбатора, Чойбалсана и Ленина, государственный герб и флаг МНР. Многие из этих марок исполнены на высоком художественном уровне.

Юбилейные монгольские марки посвящены знаменательным датам в истории Монгольской Народной Рес­публики – годовщинам на­родной власти, открытию трансмонгольской дороги и другим событиям в стране.

Появление национальных марок вызвало в стране рост коллекционеров марок, не говоря уже об интересе к маркам МНР иностранных филателистов, связи с кото­рыми их монгольских кол­лег ширятся с каждым го­дом.