Народный декоративный орнамент монголов

5 февраля 1958 г. № 11 (4479) Монголын унэн

Проф. д-р Ринчен

Если Азия – материк одной из древнейших культур чело­вечества, то земля монголь­ская буквально начинена па­мятниками этой древней куль­туры. Стоянки палео- и неоли­та, орудия медного, бронзово­го и железного века, сотни тысяч курганов, писаницы на скалах, древние городища, укрепления, валы, башни, ос­татки средневековых городов и поселений полностью опро­вергают мнение некоторых за­падных историков о том, что Монголия спокон веков была страной номадов, не имевшей оседлых  населенных  мест.

И если археологические на­ходки из курганов-сассанидские шелковые ткани и т.п. говорят о давних связях с древним Ираном и другими не менее отдаленными страна­ми, то исследования, начатые на местах средневековых мон­гольских городов  нашими  ар­хеологами, раскрывают еще не­известные историкам и далеко идущие культурные связи мон­голов со   многими народами Азии и Европы, а народный декоративный орнамент до сих пор хранит    преемственность старинных связей с древними культурными народами. На­пример,  звериный    стиль ук­рашений из металла, апплика­ций  и вышивок, исполненных гобийскими умельцами  XIX-начала XX века, поразительно напоминает т.н. звериный «скифский» стиль находок из курганов – явление не   случай­ное и говорящее о древних традициях монгольского на­родного  художественного ре­месла и преемственности куль­турных традиций народов, на­селявших Монголию: мастера-дарханы, из поколения в по­коление передававшие свое искусство резьбы, чеканки, художественной вышивки и ап­пликации, передавали древние традиции, творчески     перера­батывали и развивали заимст­вованные из Индии, Тибета, Китая и Средней Азии мотивы. При исполнении монумен­тальных художественных ком­позиций существовало своеоб­разное разделение труда мас­теров. В художественных вы­шивках или аппликациях цвет­ным шелком больших образов одни мастера, например, спе­циализировались только       на глазах, так как считалось, что глаза оживляют всю композицию. Другие мастера специализировались только на испол­нении цветов и других рас­тительных мотивов, третьи – на животных, четвертые – только на орнаменте и т.д.

Одной из особенностей на­родного декоративного искус­ства монголов является широко развитая символика орнаментов. Украшая, например, за­тейливой резьбой монгольский замок для сундука или двери, мастер-дархан подбирал ор­наменты, выражавшие идею несокрушимости, прочности. Че­канка на стремени языком сим­волических орнаментов передавала пожелание удачи всад­нику, быстроты н неутомимо­сти коню.

Огромное богатство символического орнамента, создававшегося веками, позволяло умелому мастеру при украше­нии любого предмета подби­рать соответствующий его назначению узор или барельеф, носящий пожелание счастья, успеха, здоровья, расцвета и т.п.

Старинные большие ковровые пологи, висевшие над входом, могли расшифровываться каждым, кто знал символику орнамента:

Пусть никогда не угаснет огонь очага в этом доме, а сердца его обитателей да будут чисты, как лепестки лотоса, корнями уходящего в ил, но чистого от донной грязи!

Пусть далеко идет, как звук раковины дунг, добрая слава об этом доме, где каж­дый может насладиться счастьем удовлетворения своих пяти чувств!

Пусть счастье будет нераз­лучно с обитателями этого дома, а все злое да не пере­шагнет его порог!

Таков был, например, язык символов народного орнамен­та, вытканного на одном старинном ковровом пологе XIX века.

Особенностью почти всех мастеров нашего народного декоративного орнамента яв­лялась их многосторонность. Почти каждый из них был резчиком, художником, аппликатором, вышивальщиком и мастером художественного литья и лепки. Этим традициям народных умельцев верен и один из старейших мастеров монгольского декоративного орнамента, 69-летний Манибадар, некоторые произведения которого публикуются теперь отдельным альбомом, с дет­ства увлекался красотой свое­образного народного орнамен­та, украшавшего быт арата. Присматриваясь к мастерам-дарханам, он запоминал каж­дый завиток узора, каждый прием художника, скульптора, вышивальщика или аппликато­ра.

Чтобы удовлетворить любо­знательность даровитого маль­чика, его родители – простые скотоводы, отдали сына в мо­настырь, где он, забросив ти­бетскую грамоту, с увлечением овладевал искусством монахов резчиков, вышивальщиков, ли­тейщиков и художников, раскрывавших перед мальчиком тайны древнего народного ис­кусства. А затем Манибадар стал творить и сам, поощряе­мый старыми мастерами.

Если ученый творит, на­низывая в строку буквы, вы­ражающие своими сочетания­ми его мысль – то для нас, по­груженных в мир красок и цветов, имеющих, как и каждый завиток орнамента, свой смысл – цвета и орнаменты – те же буквы, которыми мы выражаем наши мысли, говорили старые дарханы-умельцы, — учись творить, а не копировать, как подмастерье. Украшать вещь надо с умом, — чтобы она доставляла радость и тому, кто ею владеет и тем, кто на нее смотрит и любуется. А главное, чтобы украшения всегда напоминали человеку о счастье и добре, делали его сердце чище. В этом, а не в пестроте суть. Пестра и змея — но она зла. А человеку и себя и вещи злом украшать не следует.

Манибадар резал из дерева и кости, чеканил на серебре, лепил, делал украшения, статуэтки и маски из папье-маше, рисовал в стиле мон­гольской национальной живо­писи, учился составлять ком­позиции из орнаментов для де­коративной росписи плафонов и стен в храмовых залах, сундуков в аратских жилищах-герах, расписывал переплеты старинных ксилографов и ру­кописей.

В Улан-Баторе за последнее десятилетие кисти Манибадара принадлежат расписные плафоны в залах музея Сухэбатора и Чойбалсана и в правительственном особняке в гор­ной пади «Великого Неба», а также стенная роспись отдель­ных комнат в Государственном театре.

В декоративных орнаментах Манибадара, собранных час­тично в альбоме, можно подметить поразительное сходство многих орнаментов с дошед­шими до нас древними орнаментами развалин Кучи и пещерных храмов Дунхуаня, виденных еще знаменитым танским монахом Сюань-цзаном во время его путешествия в Индию. Века и тысячи километров отделяют   Манибадара от этих прославленных фресок и это сходство орнаментов и их композиций лишний раз говорит о большой и многовековой преемственности       культурной традиции наши старых мастеров народного декоративного орнамента,  искусству  которых должны быть посвящены работы наших искусствоведов.