Б.Долгион,
композитор, заслуженный деятель искусств
Для того, чтобы рассказать об истории монгольской музыки полностью нужно очень много времени, я хочу рассказать о ней в несколько популяризированной форме.
Как всем известно, империя хунну – где-то двухтысячной давности — наши предки, предки монголов. Находятся доказательства, что музыкальная культура монголов восходит к культуре хунну, то есть имеет очень древние традиции. Об этом свидетельствуют археологические раскопки, находки археологов, один из важных примеров – находка хуура западных монголов. Сейчас ученые не могут выяснить, к какому веку отнести эту находку. Но это работа ученых.
Вся монгольская музыка зиждется на пении. Монголы – кочевой народ, и издревле они сосуществовали с природой, и поэтому у них появлялась потребность восхвалять окружающую среду, все, что они видят и чувствуют – это огромное пространство, от неба и до гор, рек, озер, а также животных. Все это восхвалялось устами сказителей. Были и на Руси такие сказители, былинщики. У нас они называются «улигерчи». «Улигер» дословно переводится как сказка. Улигерчи придумывали эти сказания, устное народное творчество. Тогда создавались основы музыкальной культуры. К этим сказаниям позже добавлялось музыкальное оформление, люди начали петь. Мне кажется, вот эта природа и вот это космическое пространство вдохновляли на рождение песен, мотивов, мелодичность которых передавалась из поколения в поколение. Так совершенствовалась музыкальная форма, и появился уникальный род музыкального творчества монголов – песни, среди которых надо особо выделить монгольскую «уртын дуу», протяжную песню.
Сегодня многие монгольские музыковеды, специалисты по этой части хотят, чтобы человечество признало протяжную песню как классическое искусство. Я с этим стопроцентно согласен, потому что это уникальное искусство пения. Эти интонации и мелизмы… для музыканта это очень сложная вещь. Для иностранца, например, спеть протяжную песню все равно, что закончить университет.
Мы очень радеем за то, чтобы сохранить этот уникальный род пения. Среди монголов он передается, как я сказал, из поколения в поколение. Сегодня у нас, слава богу, есть мастера, которые передают технику этого пения в учебных заведениях, в музыкальных университетах, в университетах культуры, где есть специальный класс «уртын дуу», протяжной песни.
Есть и второй род песенного творчества – это «богино дуу», короткие народные песни. В них тоже присутствует воспевание природы, восхваление победителей скачек. В Монголии есть традиционные монгольские «игры мужей». Они называются «Три игры мужей», и в них входят скачки, борьба и стрельба из лука. Когда соревнования заканчивались, победителей восхваляли не в стихотворной форме, а придумывали мелодичный ряд, сочиняя переходящие протяжные песни короткой мелодики.
А еще есть шуточные песни, песни, которые, как на Руси, поют хором. У нас тоже были такие традиции. Это можно отнести к коротким песням.
Еще одна, не менее важная часть музыкального творчества монголов – это музыкальные инструменты. Самый известный, но как в наше время стало известно, не единственный среди монгольских музыкальных инструментов – моринхуур, двухструнный смычковый инструмент. Оригинальность моринхуура состоит в том, что струны делаются из волос конского хвоста. Человечество до сих пор удивляется, как из конских волос можно извлечь такой звук. Звук несколько приглушеннее, чем у европейской виолончели, скрипки или других струнно-смычковых инструментов.
В силу специфики быта монголов моринхуур издает несколько более приглушенные звуки, которые обусловлены ограниченным пространством юрты, где жили монголы. Юрта – это же обычно не такое большое пространство, как было в жилых постройках Европы или других человеческих цивилизаций.
Как правило, все считают, что Чингис Хан был рубакой, который всех завоевывал и терроризировал, но это же не так, он тоже был человеком, великим гением, который тоже любил отдыхать у себя в юрте и слушать монотонное звучание моринхуура. У монголов некая степенность всегда отражается на музыкальном восприятии и выражении своих эмоций. Хан тоже отдыхал, но об этом редко говорят в силу исторических обстоятельств. Все мы знаем идеологические причины, того, что Чингис Хана нарекли злодеем и человеком, который только и умел что делать – это рубить. Это было не так, потому что музыкальное творчество монголов тоже имело свое распространение на другие цивилизации. Не только мы заимствовали извне, но и наоборот.
Об этом свидетельствует, например, то, что я называю «симфонический оркестр», первый в мире симфонический оркестр, который был создан внуком Чингис Хана, Хубилай Ханом. Хубилай Хан – монгольский хан, который переместил столицу Великой Империи на нынешнюю территорию Китая в период Юаньской империи, которая существовала почти полтора века. Именно там он создал первый в мире симфонический оркестр. Почему я называю его симфонический? Потому что в то время инструменты, музыкальные инструменты… представьте себе, тринадцатый век, четырнадцатый век, и какие могут быть инструменты эпохи Возрождения, европейского Возрождения, когда в степи где-то монгольский хан создавал вот такую музыкальную структуру из многих сотен человек? Если вы будете сомневаться в этом, я советую вам побывать в мемориале-музее китайского Чан Кай-ши, который увез все эти экспонаты на Тайвань в 1949 году, когда его изгнали. На Тайване он организовал музей. В этом музее сегодня и находятся все подтверждения великого гения Хубилай хана.
Если обратно вернуться к исторической яви, мы, монголы, вынуждены были все это вуалировать. В постсоциалистическое время были такие личности, как Бямбын Ринчен, совесть монгольской нации, и его соратники, и ученики, например, Жамцын Бадраа, которые считали, что не только моринхуур, но и другие азиатские смычковые, струнные музыкальные инструменты – это монгольские инструменты. Об этом запрещалось официально говорить, но сегодня пришли иные времена, когда можно уже на основе исторических доказательств сказать, что музыкальный мир монголов был не таким уж простым и ординарным.
Я еще раз хочу подчеркнуть факт создания первого симфонического оркестра по инициативе Хубилая. Всем известно, что в эпоху Юаньской империи Хубилай не подпускал к своему ближнему кругу не монголов, в том числе и супруг, у него же было много жен. Элитарный слой всей империи состоял только из одних монголов. Об этом свидетельствует, например, современный сериал о Марко Поло, человеке, который был послан из Европы узнать, как там живут эти степные «варвары». Но оказалось, что это были не варвары, а самые настоящие прогрессивные люди. Это одна из страниц монгольской музыкальной культуры.
В позапрошлом году мы воссоздали этот оркестр, который состоял из многих инструментов, и постарались показать, как эти инструментыиграли. Это получилось очень правдоподобно. Мы сделали эту реконструкцию для нашего и грядущего поколения.
Таким образом, музыкальное творчество продолжало обогащаться. Есть еще один пример, как в степи, в Гоби, некий гений Данзанравжаа создал театр со всей театральной и сценической атрибутикой, со своей бутафорией. И даже сочинял для этого театра ноты! Кстати, очень интересная вещь, наши ученые открыли и до сих пор исследуют семь разновидностей нотной грамоты. Одна из этих семи нотных грамот – это ноты гобийского гения XVIIIвека.
Сегодня мы воссоздаем этот театр. Там даже было освещение! Он был очень далек от Шекспира и тех театральных традиций, и поэтому нам очень интересно, как он был устроен. Более того, история монгольского музыкально-драматического театра почему-то начинает отсчет от 1921 года – года Народной революции, ознаменовавший переход к социализму, а оказывается, что отсчет можно начать еще на два века раньше. И сегодня историки хотят показать, что в гобийском пространстве, сейчас пустынном, тоже творили монгольские гении. Есть такая популярная песня, которая считается песней без автора, а эту песню, оказывается, сочинил вот этот наш гений.
Мы перенимали тоже очень много, не буду это скрывать. Естественно, что с завоеваниями других стран музыкальное творчество монголов обогащалось другими культурами. Например, где-то в начале XXвека в Монголии появились первые духовые оркестры. Это были русские военные духовые оркестры, которые открыли монголам очень интересную музыку. Кстати, нельзя упускать и тот факт, что еще до этого в Монголии была монастырская музыка, то есть музыку лам и монастырей, где проходили богослужения. Там тоже были медные, почти иерихонские трубы. Монгольскими учеными создан целый энциклопедический словарь названий оркестровых музыкальных инструментов буддийского монастыря, богатством которых дилетанта можно ошарашить. Поэтому, когда зазвучала очень интересная духовая музыка, не похожая на монастырскую, монголы были крайне удивлены, и в Урге, в столице Монголии тоже начали создаваться маленькие оркестрики, где играли русские и китайцы.
Два великих соседа, как правило, тоже влияли на нашу культуру. На улочках Улан-Батора, тогдашней Урги, китайские торговцы создавали своеобразные салоны, где игралась китаизированная музыка, которая тоже повлияла на музыкальную культуру. Многие песни того времени по мелодическому строю созвучны китайской мелодике. Это естественно, потому что когда вокруг тебя в быту звучит какая-то музыка, она влияет на психику, на сознание, на музыкальное образование простонародья. Поэтому создание таких оркестров – естественное явление.
В конце 30-х годов был создан первый музыкально-драматический театр под названием Бумбугур-театр, где развивались как драмы, так и примитивной формы музыкальные спектакли, предшественники оперы. В то время в Монголию присылали советских специалистов, образованных деятелей культуры из Советского Союза. Например, можно назвать Смирнова, или Волошина. Как рассказывали, очень интересная история произошла с Волошиным. Он играл на скрипке, а здесь, по линии Коминтерна у нас некоторое время пребывал Куньюй, один из величайших китайских композиторов. Они сдружились с Волошиным и играли вместе.
В Ши-ян-цзы, в китайском квартале, где были созданы эти театры, куда, естественно ходили не только монголы, но и русские люди, работавшие в сфере искусства, музыканты и другие деятели искусства находили друг друга и играли музыку, на фортепиано и на скрипке. Как мне рассказывала моя бабушка, это было очень интересно в то время, это была современная музыка, далекая от моринхуура и протяжной песни. Эта музыка очень преображала мировоззрение монголов. Те музыканты впоследствии стали гениями монгольскими современной музыки. Мурдорж, Гончиксумла, и Намхайцэрэн, например, играли в первом эстрадно-симфоническом оркестре, который был создан при цирке.
Тогда цирк был очень важным местом, где проходили эти зрелищные спектакли. Там был создан первый джаз-оркестр. До Второй Мировой войны там не было идеологизации, и поэтому наши парни, и легендарная наша саксофонистка Цогзолмаа-гуай, любимица монгольской публики, которой уже 95, она жива до сих пор, играли без деления на западную и восточную музыку. Они играли по нотам Гершвина, Глена Миллера. Позже, с началом Второй Мировой войны, естественно, все это перестраивалось на систему военного времени. Началась идеологизация, идеологические барьеры, начали запрещать играть, например, американских авторов. Тогда играли Цфасмана, великого русского джазового композитора, кроме этого, был очень популярен Утесов.
Таким образом, влияние советской музыки начало очень сильно преображать монгольскую музыкальную культуру. Очень серьезно начала развиваться симфоническая музыка. Многие из наших талантливых молодых людей направлялись на учебу в советские консерватории. Например, Гончиксумла. Он был ветеринаром со средним образованием, лечил верблюдов в Гоби, и благодаря выдающемуся таланту, его направили в Советский Союз. Гончиксумла был учеником Хачатуряна. Когда я брал у него интервью в 90-х годах, он хотел, чтобы я обязательно написал его имя через букву «к». Хотя в монгольских именах буква «к» вообще-то отсутствует. Я говорю: «Почему, Гончиксумла-гуай, почему именно Гончиксумла?», а он говорит: «Молодой человек, Вы не знаете, что меня вот так называл Арам Хачатурян! Вы знаете, кто такой Арам Хачатурян?». Я просто не мог ничего сказать, потому что это был великий гений. И с тех пор на русском языке имя Гончиксумла-гуай, имя отца нашей современной классической музыки, всегда пишется «Гончиксумла». Так, как его назвал его гениальный учитель. Это был просто интересный факт из жизни Гончиксумлы.
Кстати, в прошлом году у нас было великое событие: монгольское музыкально-хореографическое училище переименовано в Монгольскую государственную консерваторию имени Гончиксумлы.
От музыкально-драматического театра, о котором я рассказывал выше, отделился театр оперы и балета. Начали ставить балеты. Первым постановщиком балетов была Хабаева, супруга Барсболда, сына вышеназванного Бямбын Ринчена. Хабаева поставила небезызвестный «Бахчисарайский фонтан», и другие балеты. Потом были переведены на монгольский язык гениальные великие вещи европейских творцов: «Фауст», «Коппелия»… Все это переделывалось, переводилось на монгольский. Как говорится, Юго-Восточная Азия процветала в экономическом плане, а мы процветали в культурном плане благодаря советской великой культуре.
В 40-х годах был построен Большой театр, который удивляет очень многих филиппинцев, индонезийцев, у которых до некоторого времени такого театра не было, не было балета. Они не знали, что на сцене могут выделывать такие красивые вещи. В этом плане мы намного опережаем Юго-Восточный азиатский регион, который сейчас называют «странами-тиграми». Экономика у них, может, и хорошая. Но я хочу закончить этот отрезок тем, что благодаря Советскому Союзу в Монголии мы сейчас имеем музыкальное искусство мирового уровня.
У нас очень сильно развита фортепианная музыка. Дочь Мурдорж-гуая, великая пианистка Эрдэнэчимэг, была первой женщиной, которая удостоилась звания заслуженной артистки Монголии. Тогда всем было очень интересно слушать, как играется сольная фортепианная музыка. И Эрдэнэчимэг, и Эрдэмбилиг (был такой пианист), заложили основы фортепианной культуры в Монголии. Сегодня монгольская фортепианная музыка очень сильна, наши юные таланты обычно очень высоко котируются на международных фестивалях и конкурсах. Есть большой задел, мы гордимся этой веткой развития современной монгольской классической музыки.
Говоря о популярной монгольской музыке, опять же, о которой можно рассказывать отдельно, надо отметить, что основы поп- и рок-музыки заложили не без участия советских музыкантах. Об этом я говорил на примере джаз-оркестра при цирке. Сегодня эти традиции продолжаются. В частности, монгольская рок-музыка проникала, естественно, и с Запада, ведь музыка никогда не знает границ. Поэтому мы поставили в Центре Улан-Батора памятник Битлз. Это памятник не только самим Битлз, это памятник западной музыке, которая тоже значительно повлияла на музыкальное восприятие и культуру целого ряда монгольских поколений.
При этом не стоит забывать, что советская рок- и поп-музыка тоже имела огромное влияние на монголов. Я помню, какими популярными здесь были песни Эдиты Пьехи, Муслима Магомаева в 60-х годах. Очень многие монгольские певицы подражали Эдите Пьехе. Они пели, например, песни «Наш сосед», «Первый снег» или «Хорошо». Все эти песни очень сильно повлияли на монгольскую эстрадную музыку. Мужчины старались подражать Муслиму Магомаеву.
Естественно, музыка очень сильно влияла на монголов через кинематограф. Многие интересные музыкальные веяния приходили через экран. Я помню, как в Монголии очень популярен был фильм «Аршин мал алан», это был великий Рашид Бейбутов. Все 15 советских республик имели свою культурную ценность, влияли через своих деятелей культуры и искусства. У нас популярны такие артисты, как Закировы из Узбекистана, или прибалтийские артисты: Анне Вески, Раймонд Паулс. «Миллион алых роз» – вообще на устах монголов. Очень многие песни переводятся на монгольский язык.
После 90-х идеологические препоны были все отстранены, исключены, и поэтому люди начали петь все, что приходит на ум. Поэтому сегодня идет период, когда очень ценится самоцензура, так как официальной цензуры нет. И сегодня вновь монгольская музыка идет на подъем. Я здесь еще не рассказал о том, как в мировой музыке сегодня звучат имена монгольских оперных певцов, особенно баритонов. Сегодня Ариунбаатар – входит в топ-10, даже в топ-5 баритонов мира. Он был победителем конкура имени Магомаева, потом конкурсов имени Глинки и Чайковского. Победив на них, он удивил весь музыкальный мир. Надо назвать имя и Амартувшина, который был вторым призером на конкурсе Чайковского. Таким образом, сегодня у нас баритоны представляют оперное и вокальное искусство Монголии. Я был свидетелем того, как Бэлза, был такой великий искусствовед, очень высоко оценил монгольскую современную классическую музыку, и назвал монгольское оперное искусство школой высокого качества. Это было очень приятно слышать.
Сегодня традиции всех этих поколений успешно продолжаются во всех жанрах музыкальной культуры, а я в несколько кратком виде хотел рассказать вам о музыкальной культуре монголов.
